Умерла от бешенства привитая собака

Почти два года назад от укуса собаки заразилась бешенством и умерла 6-летняя девочка. Ее отец намерен взыскать с хозяйки животного больше 200 млн рублей компенсации. Но ответчица считает: большая часть вины лежит на гомельских врачах, не оказавших ребенку медицинскую помощь должным образом.

Я бежала следом и кричала: «Валера, беги!»

Происшествие, приведшее к трагедии, случилось в августе 2011 года в дачном поселке «Ипуть-2» в Гомельском районе.

За несколько лет до этого гомельчанка Татьяна Ермакова подобрала и выходила щенка — овчарку-дворнягу по кличке Брюса. Ее поселили на даче, отгородив вольер, оформили паспорт животного, в котором зафиксирована прививка от бешенства, сделанная в июне 2010-го. Срок ее действия истекал через год. По словам владелицы, она помнила об этом, но сделать новую мешало то, что Брюсу постоянно кусали клещи. Прививки в таком случае делать нельзя.

22 августа Татьяна заметила, что у собаки сильно расширились зрачки. Женщина посетила четыре ветклиники, но привезти на прием питомца, по ее словам, не могла. Ветврачи же выезжать к «пациенту» отказывались. Рекомендовали одно: держать собаку на цепи и наблюдать. Если она больна бешенством, то через десять дней умрет…

26 августа муж Татьяны все же привез специалиста, который осмотрел Брюсу, погладил шерсть, расспросил про питание, повадки и сказал, что клинически ничего не наблюдает.

Около пяти часов в этот же день Татьяна подъехала к дому — из калитки выскочила Брюса. Как выяснилось позднее, она сумела освободиться от ошейника. Собака выглядела возбужденной и старалась протиснуться в машину.

— Скажу честно, я испугалась, — вспоминает Татьяна Ермакова. — Меня саму когда-то сильно покусала собака — пришлось долго лечиться…

Покинув салон, она позвала собаку, однако та отбежала в сторону. В этот момент женщина обратила внимание на девочку, которая каталась на калитке соседской дачи. Шестилетняя Валерия Здрок из Минска гостила летом у бабушки и деда. Татьяна утверждает, что, предупредив ребенка, попросила спрятаться и та ответила: «Хорошо». После этого Брюса все же подошла к хозяйке, которая взяла ее за холку и стала заводить во двор.

– В этот момент Лера громко ударила калиткой, а сама пулей выскочила на улицу, — рассказывает Татьяна. — Я и предположить не могла, как отреагирует Брюса на громкий звук. А она отпрыгнула назад и понеслась на девочку… Я бежала следом и кричала: «Валера, беги!», но та испугалась и стояла на месте, подняв ручки…

Собака опрокинула ребенка наземь, впившись когтями в лицо, укусила в районе лба и побежала дальше.

Первой возле девочки оказалась соседка, которая, увидев происходящее, выбежала на улицу. Ребенка на руках занесли в дом. Татьяна Ермакова говорит, что предложила оказать первую антирабическую помощь, цель которой именно в предотвращении инфицирования вирусом бешенства. Как это делать, женщина освоила во время учебы в сельскохозяйственной академии.

Однако бабушка, эмоциональное состояние которой можно понять, потребовала уйти. Татьяна отправилась за собакой, которая бегала по поселку, не реагируя на команды хозяйки. Можно считать удачей, что за это время Брюса больше ни на кого не напала…

Понимая, что самой не справиться, Ермакова позвонила зятю-охотнику, который тут же приехал с ружьем. Он и застрелил Брюсу, когда та, набегавшись, вернулась в знакомый двор.

Первая помощь

Тем временем отец и дедушка Валерии отвезли ее в Гомельскую городскую клиническую больницу скорой медицинской помощи (БСМП). В травмопункте произвели первичную хирургическую обработку раны и направили девочку для дальнейшего лечения в отделение челюстно-лицевой хирургии областной клинической больницы (ГОКБ). Здесь также обработали раны и на самую крупную, оставленную зубом собаки, наложили швы. А в 20.20 ввели антирабическую вакцину.

На первый взгляд, было сделано все необходимое. Но есть обстоятельство, значимость которого можно оценить, лишь вникнув в специфику оказания антирабической помощи. Ее главное требование — в случае укуса головы, лица, шеи, кисти, пальцев рук и ног, гениталий или ослюнения слизистых оболочек диким либо домашним животным пострадавшему немедленно начинают курс инъекций. Одновременно вводят антирабический иммуноглобулин и антирабическую вакцину под названием КОКАВ. Эффективность их комбинированного использования тем выше, чем меньше времени прошло после укуса.

Однако ни в БСМП, ни в ГОКБ антирабического иммуноглобулина в тот день не оказалось. Подробнее об этом чуть ниже, пока же вернемся к хронологии…

29 августа в 9.00 находившейся в больнице Валерии ввели вторую дозу вакцины. Врачи констатируют удовлетворительное состояние ребенка, отсутствие жалоб и воспалительных явлений. Спустя три часа по факсу приходит заключение из ветеринарной лаборатории — анализ на бешенство мертвой Брюсы дал положительный результат…

Проведена консультация со специалистом областного Центра гигиены и эпидемиологии, которая пояснила, что в связи с начатой вакцинацией антирабической вакциной введение антирабического иммуноглобулина не показано.

30 и 31 августа состояние ребенка признано удовлетворительным, и в последний день лета девочку выписывают, рекомендуя долечиваться и посетить специалистов в поликлинике по месту жительства.

Все, что могли…

Вместе с отцом она уезжает в Минск, чтобы на следующий день впервые услышать школьный звонок.

А спустя две недели ее самочувствие резко ухудшается. 14 сентября скорая помощь доставляет Валерию Здрок в тяжелом состоянии в детскую инфекционную больницу Минска. Первоначальный диагноз — гнойный менингоэнцефалит. В плане дифференциального диагноза рассматривалось также туберкулезное повреждение головного мозга, не исключались бешенство или осложнение антирабической вакцинации. Диагностирование затруднялось отсутствием таких «классических симптомов» бешенства, как слюноотделение, водобоязнь и светобоязнь.

Описание многочисленных лечебных процедур свидетельствует: минские врачи в полном смысле слова боролись за жизнь маленькой пациентки, делая все, что возможно. Проводились неоднократные консилиумы с участием главных внештатных специалистов Минздрава, сотрудников кафедр детских инфекционных болезней, врачей-эпидемиологов. В процессе лечения ребенка пришлось даже вводить в кетаминовую кому, однако, несмотря на все усилия медиков, болезнь прогрессировала. 25 октября Валерия умерла…

Заключительный диагноз: основной — бешенство, атипичное течение, бульбарно-паралитическая форма; острый гнойный менингоэнцефаломиелит смешанной этиологии. Осложнения и сопутствующие заболевания: сепсис, двусторонняя пневмония, мозговая кома, отек головного мозга, токсико-гипоксическое поражение печени, почек, миокарда, поджелудочной железы и другие. Читать о том, что перенес несчастный ребенок — занятие не для слабонервных.

Смерть была непредотвратима?

В медицинских кругах случай смерти Валерии Здрок разбирался долго и скрупулезно. Пятеро специалистов, включая доктора медицинских наук, написали статью «Случай бешенства у ребенка: клиническая манифестация, трудности диагностики, патоморфологическая картина».

Однако помимо узкоспецифических вопросов ответа требовал еще один, не менее важный. Все ли было сделано в процессе оказания помощи и дальнейшего лечения для того, чтобы спасти жизнь девочки? В протоколе клинико-анатомической конференции отмечается, что на этапе лечения в минской детской инфекционной больнице медпомощь была оказана в полном объеме. Однако смерть ребенка была уже непредотвратима.

Перед этим сказано: «Лечебно-диагностические мероприятия на этапе проведения постэкспозиционного лечения в г.Гомеле выполнены не в полном объеме (не был введен антирабический иммуноглобулин). На амбулаторном этапе в г.Минске следует отметить отсутствие настороженности педиатров в отношении развития бешенства, что, однако, не повлияло на исход заболевания».

Последний пункт заключения охватывает проблему шире: «В настоящее время в Республике Беларусь не проводится прижизненная диагностика бешенства. Осложнение эпидемической ситуации требует организации экспресс-диагностики, а также пересмотра и коррекции нормативных документов по вопросам оказания медицинской помощи в случаях, подозрительных на бешенство, в соответствии с современными требованиями».

Проводился анализ причин и в Гомеле, где, напомним, ни в одной из двух больниц не оказалось иммуноглобулина. Как и почему такое могло произойти? Ответы на этот вопрос звучали разные.

Во время суда, о котором чуть ниже, представитель ГОКБ сказал, что иммуноглобулина не было и в других лечебных учреждениях Гомеля. Будто бы это уточнялось дежурным врачом, который обзванивал медицинские учреждения, «но это был вечер пятницы, он никому не дозвонился». Согласно тем же пояснениям, не обращался медик и на аптечный склад. Во-первых, согласно инструкции, врач не может получить там лекарства, во-вторых, в пятницу в 20.00 на складе уже никого нет.

На том же заседании упомянутый медработник, в практике которого это был первый случай оказания антирабической помощи, дал несколько иные показания. Подтвердив отсутствие иммуноглобулина, он заметил, что мог бы начать его искать, обращаясь в другие медучреждения, однако «это заняло бы много времени, чего нельзя было допустить».

По итогам разбирательств наказали двух врачей ГОКБ. За недооценку эпидемиологической ситуации и за то, что не известили администрацию больницы об отсутствии иммуноглобулина, им объявили выговоры. Кстати, согласно документам, представленным ГОКБ, в тот самый день — 26 августа 2011 года с утра в больнице проводилась конференция по теме «Бешенство», а врачи сдавали зачет. Но когда уже вечером в приемный покой доставили укушенную девочку и выяснилось отсутствие иммуноглобулина, без него решили просто обойтись…

Отрадно лишь то, что по итогам заседания лечебно-контрольной комиссии в ГОКБ были сделаны должные выводы и внесено предложение: «В связи с дефицитом антирабического иммуноглобулина просить УЗО облисполкома создать на базе одной из больниц г.Гомеля постоянный (доступный круглосуточно) резерв средств для иммунопрофилактики и адекватной терапии бешенства, а также других инфекций, интоксикаций (противостолбнячная сыворотка и столбнячный анатоксин, антирабический иммуноглобулин и вакцина КОКАВ, противогангренозная сыворотка, противозмеиная сыворотка и т.д.)».

Остается надеяться, что предложенная мера не осталась лишь на бумаге.

Степень вины

И последний — судебно-правовой аспект истории, точки в которой не расставлены по сей день.

После смерти Валерии ее отец обратился в правоохранительные органы, требуя привлечь к ответственности врачей детской инфекционной больницы, которые, по мнению заявителя, не оказали медицинскую помощь должным образом. Проверкой поочередно занимались РУВД, прокуратура и отдел Следственного комитета Фрунзенского района Минска. В феврале 2012 года было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

А в конце прошлого года отец Валерии подал гражданский иск о возмещении морального ущерба и расходов на погребение. Общая сумма заявленных исковых требований — почти 206 миллионов рублей. Ответчики — Татьяна Ермакова и ее муж. Соответчики — дочь Ермаковой, поскольку с 2009 года дача принадлежит ей, и Гомельская областная клиническая больница.

— Я не снимаю с себя своей части вины в этой трагедии, — говорит Татьяна Ермакова. — Как владелица источника повышенной опасности я готова понести ответственность и выплатить разумную сумму компенсации. Но при этом убеждена, что если бы в Гомеле девочке своевременно ввели антирабический иммуноглобулин, она бы не умерла…

Позиция областной больницы отражена в протоколе судебного заседания: «…считаем, что заражение бешенством и последующий летальный исход явились не следствием действия (бездействия) медицинских работников ГОКБ, а следствием укуса больным животным».

На очередном заседании, которое состоялось 1 марта текущего года, ответчик заявила ходатайство о назначении судебно-медицинской экспертизы, которое было удовлетворено. Всего перед экспертами поставлено 20 вопросов, 4 из них «задает» ГОКБ. Причем 3 из них касаются оценки действий их коллег — работников гомельской БСМП.

Несмотря на то, что ходатайство Ермаковой удовлетворено, она испытывает сильные сомнения: 

— Мне неизвестно, какие именно материалы направлены на экспертизу и кто непосредственно будет ее проводить. Это принципиально важно, поскольку в данную экспертную комиссию должны входить ветврач, инфекционист, эпидемиолог, а также специалисты по оказанию антирабической помощи…

Обосновывая желание получить сведения, касающиеся экспертизы, Татьяна Ермакова ссылается на статью 220 Гражданско-процессуального кодекса РБ. В соответствие с ней, «юридически заинтересованные в исходе дела лица вправе: требовать назначения экспертизы; заявлять отводы экспертам; представлять вопросы для постановки их перед экспертом; представлять для экспертного исследования дополнительные документы и иные материалы; знакомиться с определением о назначении экспертизы и заключением эксперта; с разрешения суда присутствовать при производстве экспертизы и давать пояснения экспертам».

***

Готовя материал к публикации, TUT.BY на протяжении нескольких дней связывался с отцом девочки, чтобы получить его комментарий. Евгений Павлович не отказывался от беседы, однако времени для нее у него, к сожалению, не нашлось.

Впрочем, мы готовы в любой момент предоставить ему слово и изложить видение ситуации потерпевшей стороны. В настоящее время до получения экспертного заключения в судебном заседании объявлен перерыв. По завершении процесса мы проинформируем читателей об итогах.

Привезли ее из областного города Руза, когда Аня была уже в коме. По тому, как развивалась болезнь, врачи сделали предварительный вывод: она погибала от укуса заболевшей бешенством собаки. Все началось с лисицы Летом Аня собиралась выйти замуж. Оставалось только сделать паспорт нового образца и с новым документом идти в загс. Пока не уладились юридические формальности, ее возлюбленный Гена надел Ане обручальное кольцо. А в конце июля или в начале августа у них должен был родиться ребенок… Как всякая женщина, готовящаяся стать матерью, Аня испытывала понятный интерес к жизни только что народившейся. Поэтому, когда в первые мартовские деньки брюхатая сучка наконец-то принесла щенков, Аня одной из первых в поселке узнала об этом событии. Тем более что приблудная рыжая собака слыла местной знаменитостью. Месяц назад она загрызла лисицу. Больной зверь забрел в поселок Нестерово из леса. У лисицы не было сил сопротивляться, и бедовая рыжая сучка растерзала ее на месте. На мертвую лису ходил поглазеть весь поселок. Детишки гладили ее по шерстке, а взрослые удивлялись — меховой воротник под ногами валяется… В субботу, 24 марта, Ане все-таки удалось познакомиться с щенками рыжей собаки. «Ух ты, какой хорошенький! — воскликнула она, когда пушистый комочек с тявканьем кинулся ей под ноги. — Щенок, можно тебя погладить?» Аня наклонилась к очаровательному существу. И тут же об этом пожалела. Растревоженная рыжая мать выросла как из-под земли и, ощерившись, пошла на девушку. Аня развернулась в сторону дома. Она не видела, но ощущала тяжелый собачий взгляд, не слышала, а спинным мозгом почувствовала, что рыжая идет следом… Не выдержала и обернулась. Собака молнией метнулась к ней, прыгнула на грудь и цапнула в левую руку. Прививка могла повредить новорожденному В то же день вместе с Генкой, своим будущим мужем, Аня поехала в районную больницу в Рузу. В приемном покое дежурный врач осмотрел руку, промыл и обработал рану и сообщил, что нужно делать прививку от бешенства и столбняка. Аня, студентка медучилища, разумеется, знала, что бешенство и столбняк смертельно опасны. Но знала она и другое: двадцать недель беременности не шутка, зародившаяся жизнь уже не абстракция, а реальный факт, особенно когда малыш бьет ножками у нее в животе. «Во время беременности любые прививки делать опасно», — подтвердил ее опасения врач. «Доктор, что же мне делать?» — Аня растерянно смотрела то на Гену, отца ребенка, то на врача. «Я бы не рискнул, — наконец сказал доктор. — То, что собака бешеная, — один процент из ста или даже меньше. Вы же сами говорите, что спровоцировали нападение. Но решайте сами, посоветуйтесь с мужем…» Такие слова говорил не простой врач, а доктор медицинских наук, профессор из Москвы, который работал в Рузской больнице по совместительству. Может быть, какой-нибудь сельский фельдшер, не обремененный званиями, нашел бы нужные слова и уговорил Аню сделать прививку. Но слов не нашлось. Аня от прививки отказалась. На прощание она услышала: «Если рука будет болеть, покраснеет, распухнет — приезжайте». Аня начала бояться воды в стакане Позже, на Аниных похоронах, Гена рассказывал, что не Аня, а сам врач отказался делать укол. Побоялся ответственности: никто не знает, как будет чувствовать себя беременная и что станет с плодом после опасной в данном случае прививки. Врач же теперь утверждает, что он тогда даже набрал в шприц вакцину, чтобы сделать укол. Но девушка от прививки категорически отказывалась. Об этом свидетельствуют и запись в журнале регистрации больных, и справка, которую выдали Ане и которую она отнесла участковому терапевту. Правда, напротив записи в журнале нет Аниной подписи… Прошло два месяца, Аня чувствовала себя нормально. Рука зажила, даже следа от укуса не осталось. Ходила на занятия в училище, а в животе тем временем подрастал ее малыш. Вдруг в конце мая поднялась температура. Думали, что ОРЗ, но тянуло внизу живота, левая рука заболела и стала отниматься. Снова вместе с Геной Аня поехала в больницу. «Это у вас сердце. Надо делать ЭКГ, — вспоминает Гена, что сказали на этот раз врачи. — Но аппарат у нас не работает». Аня с Геной вернулись домой. Потом девушку все-таки удалось определить в отделение гинекологии с угрозой прерывания беременности. Как развивались события там, теперь сказать трудно. Вроде бы Ане дали выпить какую-то таблетку, и она испугалась воды в стакане. Изо рта потекла слюна. Начался приступ острого психоза с бредом и галлюцинациями. Вызвали врачей-психиатров, и Аню перевели в спецлечебницу. Когда Гена узнал, что его абсолютно, ну совершенно нормальная жена (такую он привез ее накануне в больницу) оказалась в «психушке», он помчался туда разбираться. Аню, понятно, ему не отдали. На следующий день он надел милицейскую форму (Гена работал во вневедомственной охране при ОВД города Одинцово) и снова поехал в психиатрическую лечебницу. «Когда врачи увидели на мне форму, мне разрешили забрать Аню, — рассказывает Гена. — Она уже была в коме. У нее закатились глаза». Дома все родственники ахнули: «Что врачи сделали с нашей девочкой? Откуда синяки по всему телу? Мы еще доберемся до этих психиатров!» От бессмысленных мотаний между больницами и домом Ане становилось все хуже. Родственники надеялись, что стены родного дома помогут. Но Аня так и не пришла в сознание, и на следующий день Гена снова повез ее в районную больницу. Врачи слушали его сбивчивый рассказ и не понимали, что происходит с Аней. Откуда водобоязнь, галлюцинации, приступ острого психоза, что даже потребовалось везти ее в спецлечебницу? Что это — индивидуальная реакция беременной женщины или другая болезнь? Почему клиника заболевания развивается так стремительно? Похожие симптомы дает вирус бешенства, когда болезнь уже поражает мозг. И тогда медики стали раскручивать события в обратном порядке. Заставили Гену вспомнить, что было. Аню срочно отправили в московскую инфекционную больницу. Врачи иногда тоже верят в чудо, даже когда понимают, что человек обречен. Но через четыре дня Аня умерла, не приходя в сознание. Страшно, когда весь подъезд в трауре. Друзья, родственники, просто знакомые, по-моему, целый поселок пришел прощаться c Аней. «Не подходите только к ее отцу, — просила меня Анина тетка. — У него сердце не выдержит». Отец, как я поняла, — это сгорбившийся мужчина, которого с двух сторон под руки поддерживали две женщины. Он не мог идти сам. Я подошла к Аниной матери, Татьяне Петровне. «Вы знали мою девочку? — спросила она как бы в прострации. — Она была совсем юная. С кого мне теперь спрашивать, почему мою Анечку сегодня привезли в гробу? И вместе с ней — ее нерожденного ребеночка…» Умирала Аня в темной палате с наглухо зашторенными окнами. Любой звук, громкий голос или хлопнувшая дверь, яркий свет, плеск воды, даже сама мысль о воде могли вызвать у нее мучительные судороги. ИМЕЙТЕ В ВИДУ Человек, заболевший бешенством, обязательно погибнет! За последние 25 лет в Московском регионе погибли пять человек от укусов бешеными животными. Случай, о котором мы рассказали, — шестой. В прошлом году от укуса бешеной лисицы погиб врач-невропатолог. Он тоже почему-то не стал делать профилактические прививки. И хотя подобные трагедии происходят крайне редко, в Подмосковье нет районов, где бы не регистрировались случаи бешенства среди животных. Ситуация настолько тревожная, что в этом году в детских летних лагерях запретили держать живые уголки. Собакам, которые обитают на территории лагеря, делают прививки от бешенства либо выживают их разными способами. В этом году в Подмосковье было зарегистрировано 16 случаев заболевания бешенством среди животных. Больше всего — в Шатурском, Рузском и Егорьевском районах. СДЕЛАЙТЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО! — Если вас укусили чужие собака, кошка, любое другое животное, — рассказывает Галина Маненкова, сотрудник отдела особо опасных инфекций Центра Госсанэпиднадзора Москвы, — первым делом вы должны тщательно с мылом промыть рану. И немедленно отправляйтесь в ближайший травмпункт. Там вам сделают прививку от бешенства. Это всего шесть не очень болезненных уколов в руку. Профилактику важно начать вовремя. От бешенства лекарств не существует. Если человек заболел этой страшной болезнью, он обязательно погибнет.

ИСТОЧНИК KP.RU