Сам сделал себе операцию по удалению аппендицита
30 апреля 1961 года во время шестой советской экспедиции в Антарктиде произошло настоящее чудо: молодой хирург Леонид Рогозов сам себе удалил аппендикс. Этот случай вошёл в историю не только советской медицины, но и стал всемирно известной сенсацией. А хирург, который лишь по воле случая оказался в Антарктиде, до сих пор остаётся единственным врачом в мире, который смог успешно провести операцию самому себе в полярных условиях.
В конце 1950-х годов начались первые советские антарктические экспедиции. Группы учёных, механиков, инженеров отправлялись в вечную мерзлоту, чтобы проводить там множество экспериментов, налаживать инфраструктуру и вообще познавать полярную жизнь.
В 1961 году было решено открыть в Антарктиде новую советскую станцию — Новолазаревскую. Для стройки и налаживания работы нового поселения была организована очередная (шестая по счёту) советская экспедиция. В неё вошло 11 участников, среди них был всего один врач — молодой хирург Леонид Рогозов.
Он родился в Забайкальском крае в 1934 году в семье шофёра и доярки. Со временем родители с четырьмя детьми перебрались в Красноярск, где маленький Леонид пошёл в школу. Размеренную жизнь простой советской семьи разрушила Великая Отечественная война — отец Рогозова погиб на фронте. Будущий знаменитый хирург после семи классов образования вынужден был бросить школу и пойти учиться на горного мастера, но, как только мирная жизнь наладилась, он закончил учёбу и пошёл в армию.
После службы в 1953 году Рогозов поступил в Ленинградский педиатрический медицинский институт. Он хорошо учился, получил диплом врача и сразу же поступил в ординатуру. Но у руководства института были на него другие планы: ему объявили, что его прикрепляют к советской арктической экспедиции, которая отбывает в ноябре 1960 года. У Рогозова не было выбора. Тогда он ещё вряд ли представлял, что уже через полгода станет известным на весь мир хирургом. Ему было 26 лет.
Помощь не придёт
29 апреля 1961 года, когда Рогозов был уже на полярной станции, ему стало плохо: появились слабость, тошнота. Через несколько часов он почувствовал боли в животе, а точнее в верхней его части.
Рогозов и не заподозрил ничего серьёзного до тех пор, пока боль не переместилась в правую нижнюю часть живота. Это один из характерных признаков аппендицита — воспаления аппендикса, отростка прямой кишки. Одновременно с этим появилась температура 37,4, и тогда врач понял: у него «воспаление червеобразного отростка».
Врач попытался сделать всё, чтобы воспаление аппендикса не развивалось со стремительной скоростью. В наши дни есть аппараты УЗИ, благодаря которым можно за считаные минуты точно удостовериться, что аппендикс воспалён, а значит, его нужно удалять. Но в 60-е с УЗИ было плохо, тем более в Антарктиде.
Рогозов принял решение действовать консервативно: прикладывал к животу холодные предметы, чтобы снизить болевые ощущения и кровоток в этой части тела, принимал обезболивающие, лежал и пил много воды. Врач пытался сделать всё, чтобы дело не дошло до операции, но у него ничего не вышло. Воспалительный процесс продолжал нарастать.
Другие участники экспедиции ещё не знали, что доктор Рогозов заболел: все готовились к празднованию 1 Мая.
Фото: © Музей Арктики и Антарктики
30 апреля температура у Рогозова стала уже очень высокой. Появилась постоянная рвота, которая не приносила никакого облегчения. Он терял оставшиеся силы.
«Возможность оказания своевременной медицинской помощи из Мирного, находящегося примерно в 3000 км от станции Новолазаревской, была исключена. Расположенные ближе иностранные станции самолётов не имели, к тому же полёты были невозможны из-за бушевавшей пурги. К вечеру 30 апреля общее состояние ещё более ухудшилось, признаки гнойного воспаления червеобразного отростка стали угрожающими. Только немедленная операция могла спасти жизнь. Оставалась единственная возможность — попытаться оперировать себя самому«.
Так описал ситуацию сам Рогозов в своём рассказе «Операция на себе» для бюллетеня Советской антарктической экспедиции. Копию рассказа Лайфу предоставили в Арктическом и антарктическом научно-исследовательском институте.
Рогозов объявил о своём решении всем членам экспедиции, и им пришлось согласиться — выбора особо не было. Пока все убирали помещение, хирург разработал план операции. Необходимые инструменты хранились на улице, где было за –30 — это облегчило их стерилизацию. Аэрологи Кабот и Пыжов взяли подготовку скальпелей и зажимов на себя. Они же заранее приготовили стерильный раствор новокаина для наркоза — разумеется, местного.
Было очевидно, что хирургу должен был кто-то ассистировать. Среди 10 оставшихся участников экспедиции не было ни врача, ни хотя бы медсестры или санитара. Выбирать пришлось среди обычных полярников. Помогать Леониду Рогозову вызвались метеоролог Александр Артемьев и механик-водитель Зиновий Теплинский.
Врач решил, что Артемьев будет фактически за реанимационную медсестру: ему нужно было держать ранорасширяющие крючки, чтобы Рогозову было легче добраться до аппендикса. Теплинскому же полагалось держать зеркало перед Рогозовым, чтобы врач хоть как-то смог увидеть операционное поле.
Стоит ли говорить, что сделать из простых мужчин, не имеющих никакого отношения к медицине, ассистентов на операции — это по меньшей мере рискованно. Рогозов это прекрасно понимал, поэтому перед операцией он провёл со своими новоиспечёнными подручными «короткую беседу» о том, как держать себя в руках во время операции.
Морально настроиться у ассистентов получалось очень плохо, но врач внушил им, что запомнить нужно одно: если он потеряет сознание, необходимо будет ввести специально заготовленные лекарства и сделать искусственное дыхание. О том, что делать, если это не поможет, тогда никто не задумывался.
Фото: © VLADISLAV ROGOZOV
Ещё одна проблема, которую нужно было решить хирургу-пациенту, — как прилечь или присесть так, чтобы удобно было ковыряться в собственном животе. Рогозов остановился на таком варианте: он будет в полусидячем положении с полуоборотом влево и приподнятыми ногами под углом 30 градусов. Даже для здорового человека это положение не самое удобное, а для хирурга, который будет оперировать сам себя, тем более.
«Я пал духом…»
И вот 30 апреля 1961 года ровно в 22:00 по московскому времени операция началась. Ассистенты Рогозова облачились в белые халаты, надели перчатки и подвинули стол с инструментами прямо к кровати, где лежал пациент. Сам врач был во всём белом, но перчатки надевать не стал, чтобы было проще нащупать аппендикс. Сразу же приступили к обезболиванию — Рогозов вколол в свой живот новокаин. В 22:15 хирург взял в руки скальпель.
Рогозов сделал разрез длиной примерно 10–12 см — стандартный для аппендэктомии (удаления аппендикса). Врач расширил отверстие и принялся искать несчастный отросток. Зеркало особо в этом не помогало — приходилось прощупывать собственные внутренности, приподнимая голову. Он цеплял другие, здоровые органы и прекрасно понимал, что одно неловкое движение — и оперировать придётся не только аппендикс. Через полчаса после начала операции Рогозов почувствовал сильную слабость и головокружение. Но отступать было уже некуда.
Он стал делать перерывы по 20 секунд, чтобы хоть как-то прийти в себя. Его ассистенты в этот момент, очевидно, пребывали в состоянии аффекта: как потом вспоминал сам Рогозов, лица его помощников были белее, чем халаты, которые были на них надеты.
Фото: © Музей Арктики и Антарктики
И вот врач нащупал сильно увеличенный аппендикс. Он попросил ассистента подвинуть зеркало — отросток был не просто большого размера, но ещё и с прободным отверстием (по сути, с дыркой) 2 на 2 см. Если бы с операцией затянули хотя бы на несколько часов, Рогозов просто умер бы от перитонита (воспаления брюшины) и внутреннего кровотечения.
«На самой тяжёлой стадии удаления аппендикса я пал духом: моё сердце замерло и заметно сбавило ход, а руки стали как резина. Что ж, подумал я, это кончится плохо. А ведь всё, что оставалось, — это, собственно, удалить аппендикс! Но затем я осознал, что, вообще-то, я уже спасён!» — писал в своём дневнике Леонид Рогозов.
Чёткими хладнокровными движениями молодой хирург отрезал собственный аппендикс, ввёл прямо в брюшную полость антибиотик и наглухо зашил рану. Ассистенты вкололи ему снотворное и сами рухнули без сил. Операция закончилась ровно в 00:00 часов 1 мая.
Жизнь после операции
«Хорошо держали себя во время операции помощники, проявив большую выдержку и находчивость. Особенно трудно было Артемьеву, который ассистировал, стоя на коленях. После операции за мной был организован хороший уход, и через две недели я смог приступить к исполнению своих обязанностей, а через месяц — даже выполнять тяжёлую работу».
Вот так сдержанно описал окончание операции сам Рогозов в арктическом бюллетене.
Через неделю после чудесного спасения врача он сам себе снял швы. Слава о советском хирурге-герое прогремела по всему миру — о нём писали во всех газетах. Тут ещё сказалось повышенное внимание к полярникам в то время — отправиться в экспедицию в Антарктиду тогда было почти то же самое, что слетать в космос.
Кстати, интересная деталь: с ещё одним героем апреля 1961 года, космонавтом Юрием Гагариным, Рогозов родился в один год и месяц — в марте 1934 года. И самые выдающиеся их подвиги пришлись тоже на одно время. В некоторых СМИ и блогах упоминается, что Рогозов и Гагарин были знакомы лично и даже общались. Но это, конечно, маловероятно: области их интересов были слишком далеки друг от друга.
Несмотря на то что Леонид Рогозов стал несомненным гением в области медицины, особых почестей от государства он не получил. Никакой экстренной эвакуации — Рогозов вместе с другими участниками экспедиции продолжал работать на Новолазаревской ещё чуть больше года. Ему на подмогу даже не прислали ещё одного врача или хотя бы медсестру. В конце концов, после такой операции его здоровье всё ещё оставалось под угрозой — никто об этом не думал.
В 1962 году врач вернулся в Ленинград. Ему дали квартиру, наградили орденом Трудового Красного Знамени и выдали значок Почётного полярника. Хирургу-звезде предлагали отправиться на север снова, но он отказался. Ему не нравилось, что в экспедиции нужно заниматься всем, чем угодно (строить, красить, мыть, таскать), только не врачебным делом. А он очень боялся потерять квалификацию.
Рогозов прожил достаточно скромную и, к сожалению, не очень долгую жизнь. Он работал хирургом в нескольких ленинградских больницах, а с 1986 года до конца жизни заведовал хирургическим отделением туберкулёза НИИ физиопульмонологии. Не самая высокая позиция для врача, известного на весь мир.
Фото: © Музей Арктики и Антарктики
В конце 90-х Рогозову поставили страшный диагноз: рак лёгкого. На тот момент он уже был одинок — его жена за несколько лет до этого бросила его и уехала в Чехию с двумя детьми. По рассказам членов семьи, у Рогозова были проблемы с алкоголем.
Великий советский хирург Леонид Рогозов умер в 2000-м на 67-м году жизни после операции по удалению опухоли. Похоронили его без особых почестей на скромном кладбище в Санкт-Петербурге.
Космонавт, Герой Советского Союза Герман Титов в своей книге «Голубая моя планета» посвятил Рогозову такие строки: «В нашей стране сама жизнь — это подвиг». Пожалуй, наиболее символичное воспоминание о Рогозове осталось в песне, которую ему посвятил Владимир Высоцкий.
Пока вы здесь в ванночке с кафелем
Моетесь, нежитесь, греетесь,
В холоде сам себе скальпелем
Он вырезает аппендикс…
Он слышит движение каждое
И видит, как прыгает сердце, —
Ой, жаль, не придётся вам, граждане,
В зеркало так посмотреться!
Источник
27-летний доктор участвовал в Антарктической экспедиции. В 1961 году на станции Новолазаревская зимовали 13 ученых. На четвертый месяц экспедиции Рогозов заболел: слабость, тошнота, повышенная температура и боли внизу живота. Хирург сразу понял, что это острый аппендицит. В результате он сумел провести уникальную операцию — сам себе вырезать отросток.
SPB.AIF.RU вспоминает историю, которая произошла в Антарктиде 29 апреля 1961 года.
В Антарктиду добровольцем
Сегодня аппендицитом никого не удивить и не напугать. Медики считают эту операцию простой и выполняют ее за несколько десятков минут. Но как ее сделать, когда в распоряжении доктора нет специальной операционной и инструментов? Леониду Рогозову это удалось в тяжелейших условиях на антарктической станции Новолазаревская. Он сам взялся за удаление себе аппендикса, а ассистировал ему неподготовленный метеоролог.
Будущий хирург родился в семье простых рабочих в далеком Забайкалье. После окончания семи классов мальчишка поступил в ремесленное училище. Но работа горного мастера его не привлекала, поэтому Леонид вернулся в школу. Затем последовали армия и поездка к старшему брату в Ленинград. Город так полюбился Рогозову, что он во что бы то ни стало решил здесь остаться. Он с легкостью поступил в Ленинградский педиатрический мединститут.
5 ноября 1960 года Леонид Рогозов отбыл в Антарктиду. Фото: Commons.wikimedia.org
После окончания вуза молодой специалист узнал о наборе добровольцев в 6-ю Советскую антарктическую экспедицию. 5 ноября 1960 года он отбыл на самый холодный материк. Кроме своей основной должности Рогозов исполнял обязанности метеоролога и водителя. Через 4 месяца произошло событие, которое сделало 27-летнего хирурга известным на весь мир.
29 апреля Рогозов почувствовал у себя тревожные симптомы: тошноту, слабость, повышенную температуру и боли внизу живота. Сразу понял – это острый аппендицит. Ни на одной из ближайших антарктических станций не было самолёта, да и плохие погодные условия всё равно не позволили бы выполнить полёт на Новолазаревскую, находящуюся в 80 км от берега. Для того, чтобы спасти жизнь заболевшего полярника, необходима была срочная операция на месте. И единственным выходом в сложившейся ситуации было делать операцию самому себе.
Операцию запланировали в ночь с 29 на 30 апреля. Помогать хирургу вызвались метеоролог, который должен был подавать инструменты, и инженер-механик, который держал зеркало рядом с разрезом. Еще один человек дежурил рядом на случай, если кому-то из ассистентов станет плохо.
Лежа, Рогозов сделал себе обезболивающий укол, затем 12-сантиметровый надрез в правой подвздошной области. Иногда хирург смотрел в зеркало, но больше действовал на ощупь. Ему удалось удалить воспаленный аппендикс и ввести в брюшную полость антибиотик. Через 45 минут почувствовал слабость, поэтому остальную операцию пришлось делать с перерывами на отдых. В целом операция длилась около 1 часа 45 минут. Врач сумел дотерпеть, не потерять сознание и самостоятельно наложить швы. Когда понял, что дело сделано, дал указание ассистентам убрать операционную, принял снотворное и уснул. Через 5 суток температура нормализовалась, еще через 2 дня швы были сняты.
В холоде скальпелем
Позже, в «Информационном бюллетене Советской Антарктической экспедиции» Леонид Рогозов вспоминал:
«Я не позволял себе думать ни о чём, кроме дела… В случае, если бы я потерял сознание, Саша Артемьев сделал бы мне инъекцию — я дал ему шприц и показал, как это делается… Мои бедные ассистенты! В последнюю минуту я посмотрел на них: они стояли в белых халатах и сами были белее белого. Я тоже был испуган. Но затем я взял иглу с новокаином и сделал себе первую инъекцию. Каким-то образом я автоматически переключился в режим оперирования, и с этого момента я не замечал ничего иного».
Помогать хирургу вызвались метеоролог, который должен был подавать инструменты и инженер-механик, который держал зеркало рядом с разрезом. Фото: diletant.ru
В 1962 году экспедиция вернулась в Ленинград. Рогозов стал знаменитым, в Советском Союзе говорили о двух событиях: о полете Юрия Гагарина в космос и об операции на себе Леонида Рогозова. В 1963 году об этом подвиге написал песню Владимир Высоцкий:
Пока вы здесь в ванночке с кафелем
Моетесь, нежитесь, греетесь, —
Он в холоде сам себе скальпелем
Там вырезает аппендикс.
Всю оставшуюся жизнь Леонид Иванович работал врачом-хирургом в Ленинграде. 14 лет был заведующим отделением хирургии лимфоабдоминального туберкулеза Петербургского НИИ физиопульмонологии. Неоднократно заносился в книги рекордов СССР и России. Ведь история мировой медицины знает не так уж много случаев, когда врачам удавалось благополучно провести себе операцию. Даже спустя пятьдесят пять лет операцию Леонида Рогозова включают в пятёрку самых уникальных подобных случаев.
Умер он 21 сентября 2000 года в возрасте 66 лет от осложнений после операции в связи с раком желудка. Похоронен на Ковалевском кладбище Санкт-Петербурга.
В музее Арктики и Антарктики этой уникальной операции и мужественному хирургу Леониду Рогозову посвящен небольшой стенд. На маленькой полочке на 2-м этаже хранятся инструменты, которыми провёл себе операцию ленинградский врач.
Источник
В такое чудо трудно было поверить. Но Рогозов выдержал полуторачасовую процедуру, иногда даже улыбался своим неопытным ассистентам и подбадривал. Советский народ удивил мир за год во второй раз. 12 апреля в космос отправился Юрий Гагарин, буквально через полмесяца, 30 апреля, Рогозов сам себя прооперировал.
Снять последнюю рубашку
Мальчик Леня родился в семье шофера и доярки в далеком Забайкалье. Родители перенесли все ужасы коллективизации. Жили бедно, но тогдашние власти забрали последнее. А «кулаков» Рогозовых сослали в Алма-Ату. Но и там семейство надолго не задержалось — в 1936 году оно перебралось в Минусинск. Лене тогда только-только исполнилось два года. Рос он мальчиком смышленым, очень добрым. У будущего известного врача были старшие брат и сестра, после переезда в Минусинск появилась еще и младшенькая Валя. Ее-то Леня любил больше всех. Защищал от хулиганов, стал для нее второй мамой.
Дети еще не успели повзрослеть, когда началась война. Отца забрали с первых же дней на фронт, обратно он уже не вернулся, погиб в 1943 году. Осталась только мать, но она с утра до поздней ночи пропадала на лесозаготовке, так что все обязанности по дому легли на самого ответственного — на Леню.
— Дров у нас не было, а в доме печное отопление. Мы с Леней ходили за сучками в лес, — вспоминает младшая сестра Рогозова Валентина Ивановна. — Как-то увязалась с нами соседская девочка. На земле уже веток не осталось, до нас собрали. Надо было на деревья лезть. Девочка Лене скомандовала: «Насобирай мне в первую очередь». Я тогда еще возмутилась: мол, и нам надо. Леня все-таки сначала соседке помог, а уже только потом себе собрал.
После войны Леня закончил семь классов и поступил в училище, решил выучиться на горного мастера. Профессия мальчугана не увлекала, никаких романтических бредней о быте добытчика, просто в семье совсем не было денег, а студентам платили стипендию. Леня не мог позволить сидеть на шее у матери. Несмотря на то что мастером парнишка не собирался становиться, занимался он усердно, получал пятерки.
Операцию пришлось проводить без перчаток. На ощупь.
Ленькина сестра
Рогозов в 1947 году мог погибнуть от рук хулигана, защищая Валю. Спасли… слезы.
— В городе все знали, кто мой брат, и не трогали, — рассказывает Валентина Ивановна. — А тут шли по улице, я случайно задела какого-то мальчишку, он обернулся и что-то буркнул мне нехорошее. Леня тут же подскочил, начал его стыдить. Я стою чуть поодаль, вижу, тот парень выхватил нож и на брата идет. Разрыдалась, начала у хулигана прощения просить да Леню пытаться увести. Очень уж я испугалась.
К счастью, все обошлось. От вида ревущей девчонки и рвущегося в бой парня мальчишка с ножом предпочел ретироваться.
После училища Рогозов вернулся в школу, закончил ее блестяще, а потом ушел в армию.
— Постоянно писал письма, никогда ни на что не жаловался, — говорит сестра.
Демобилизовался Леонид и решил съездить в Ленинград, проведать старшего брата Федора. Тот учился в Можайке и рассказывал много интересных историй о чудесном городе. С первых же минут Леня тоже влюбился в Ленинград и решил во что бы то ни стало перебраться в Северную столицу.
— Очень легко он поступил в Педиатрический институт, — похвасталась Валентина Ивановна. — Все ему удавалось играючи. Он и общественником был, и в футбол играл, и на лыжах катался, и штанги тягал, а еще музыкой увлекался.
Такого талантливого парня все девчонки на курсе обожали. Но встречался до самого диплома Леня только с одной. Судьба их развела на распределении: девушку отправили работать в другой город, а Рогозов остался в аспирантуре.
— Практику Леня проходил в родном Минусинске, — говорит Валентина Ивановна. — Наши врачи нарадоваться не могли. Но в самый последний день, когда до самолета оставалось всего ничего, пропал дневник. Леня чуть с ума не сошел. Я решила спасти брата. Поработала немного стенографисткой. За работу ему потом пятерку поставили.
Вперед, к неизведанному
Рогозова всегда тянуло открывать что-то новое, непознанное. Когда молодой специалист узнал, что набирают врачей-добровольцев в экспедицию в Антарктиду, не раздумывал ни минуты, просто сказал: «Я еду!»
Мать Лени знала, что сын решился на такой отчаянный поступок, но не противилась.
— Мама нам всегда говорила, чтобы мы учились, занимались наукой, — вспоминает сестра Леонида Рогозова. — И брата она благословила.
Молодой хирург отправился в Антарктиду с большим тяжелым чемоданом. Только забил он его не одеждой, а книгами и… двухпудовой гирей.
— Он ее всюду с собой таскал, — смеется Валентина Ивановна.
Слал открытки из каждого города, где ненадолго останавливалась по дороге в Антарктиду экспедиция.
— Помню, как почтальон принес телеграмму из Кейптауна «Я в Африке!» — говорит сестра.
О том, что произошло на станции Новолазаревская, Валентина Ивановна узнала далеко не первой.
— Я уехала учиться в Абаканский пединститут, — вспоминает женщина. — У нас шли занятия, и тут заходит одна из наших преподавательниц и радостно рассказывает: только что передали новость — советский хирург в Антарктиде сам себе операцию сделал. Фамилия у него, как у одной нашей студентки, — Рогозов. Она и подумать не могла, что это мой брат.
После такого сообщения Валентина Ивановна чуть в обморок не упала. Но потом пришла в себя. На многие недели младшая Рогозова стала звездой института. К ней бежали однокурсницы и однокурсники. Все хотели пообщаться с сестрой героя. Девушки тайно передавали письма для Лени, осторожно интересовались, есть ли у брата любимая. Тысячи писем приходили и домой к Рогозову, в Минусинск.
— Писем было так много, что почтальон носил их сразу мешками, — говорит Валентина Ивановна. — Весточки и поздравления слали со всех уголков мира.
Леонид (слева) привез из Антарктиды в Ленинград пингвина.
Жизнь ценой в полтора часа
Про операцию в Новолазаревской писали в книгах, Владимир Высоцкий даже сочинил песню:
«Пока вы здесь в ванночке с кафелем
Моетесь, нежитесь, греетесь,
В холоде сам себе скальпелем
Он вырезает аппендикс».
Вечером 29 апреля Леонид почувствовал себя плохо. Подскочила температура, появились боли в животе. 27-летний врач сразу понял — аппендицит. Рогозов попробовал пропить антибиотики, но от них стало только хуже. Тем временем на улице разыгралась непогода. Из-за сильного бурана за врачом не могли прислать самолет, да и до соседних лагерей добраться было невозможно, мешала пурга.
«Похоже, у меня аппендицит, но я никого не хочу пугать, а даже стараюсь побольше улыбаться», — пишет молодой доктор.
Врачей в Новолазаревской, кроме Леонида, не было. Тогда молодой хирург решился на отчаянный шаг — сделать самому себе операцию.
Он аккуратно продезинфицировал инструменты, позвал на помощь своих соседей. Ни у кого из них медицинского образования не было, но для каждого Рогозов выбрал свою функцию и даже успел быстро провести «обучение». Метеоролог Александр Артемьев на время стал медбратом, механик Зиновий Теплинский направлял свет, а начальник станции Владислав Гербович дежурил на случай, если кто-то потеряет сознание.
Операцию Леонид решил проводить без перчаток, из-за грудной клетки место разреза было практически не видно, все приходилось делать на ощупь.
Леонид полусидел, немного наклонился на левый бок, чтобы удобнее было резать. Взял в руки скальпель и сделал двенадцатисантиметровый надрез. Только от этого зрелища ассистенты чуть не попадали в обморок, но сам хирург держался. Он сумел добраться до воспаленного аппендикса, вырезал его, вколол антибиотик и зашил сам себя. Уже через несколько дней температура спала, а Рогозов снял швы.
— Он мне потом показывал шрам, — говорит сестра. — Такой аккуратный, никто бы не подумал, что можно так ювелирно зашить самого себя, да еще в таких условиях.
О том, что пережил, молодой врач описал в своем дневнике:
«Я не позволял себе думать ни о чем, кроме дела… В случае, если бы я потерял сознание, Саша Артемьев сделал бы мне инъекцию — я дал ему шприц и показал, как это делается… Мои бедные ассистенты! В последнюю минуту я посмотрел на них: они стояли в белых халатах и сами были белее белого. Я тоже был испуган. Но затем взял иглу с новокаином и сделал себе первую инъекцию. Каким-то образом я автоматически переключился в режим оперирования, и с этого момента не замечал ничего иного…»
Аудиоинтервью сестры Рогозова
Пингвиний талисман
В 1962 году экспедиция вернулась в Ленинград. Леонид привез с собой пингвина. Конечно же, не живого. Здесь, по его просьбе, из антарктической птички сделали чучело. Он его поставил у себя в новой квартире.
— Как талисман, — улыбается Валентина Ивановна.
Жилье молодому хирургу дали практически сразу после возвращения — двушку на Смирнова, 10, корпус 2. Туда же перебралась и мама Леонида. Она решила помочь сыну в быту. На этот адрес каждый день приходили сотни писем. Одно из них зацепило Рогозова. Писала девушка из Чехословакии — Марцела. Она приглашала советского врача в гости. Леонид в совершенстве владел сразу несколькими языками. Решил попрактиковаться в чешском, уехал и пропал… от любви. Он с первого взгляда понял, что Марцела — его женщина. Через несколько дней Леня сделал ей предложение. Пара сыграла свадьбу вначале в Чехословакии, а потом и в Союзе. Счастливая семья зажила в Ленинграде. Появились дети: сын и дочь. Рогозов работал, за бытом следили его мать и Марцела. Однако молодая женщина постоянно скучала по родным, по дому и не раз предлагала уехать из Ленинграда в Чехословакию. Но здесь у Леонида была любимая работа, квартира, мать, он не мог все бросить. Все закончилось в одночасье, когда Рогозов лежал в больнице: Марцела собрала детей, вещи и уехала на родину. Леонид переживал. Но смог вытерпеть и даже попытался жениться во второй раз.
— Мама ему советовала выбрать девушку-соотечественницу, но Леню буквально тянуло на иностранок, — вздыхает Валентина Ивановна.
Второй женой Рогозова стала болгарка. С ней они тоже разошлись. Леонид Иванович с головой ушел в работу. Трудился с утра до вечера, буквально пропадал в отделении хирургии лимфоабдоминального туберкулеза Ленинградского НИИ фтизиопульмонологии.
Рак вынес приговор
В конце девяностых Рогозов засобирался к родному брату в Туапсе. Решил продать здесь квартиру и купить там домик. Перед отъездом прошел обследование у своих коллег. Те поставили страшный диагноз — рак желудка. Операция не помогла. В 2000 году хирурга не стало. Он умер от осложнений.
— Я себя не помню, когда узнала, что Лени больше нет, — плачет Валентина Ивановна. — Позвонила брату Федору, он приехал вместе со своим сыном. Но вся подготовка к похоронам легла на меня. Сказали, что участок есть только на Ковалевском кладбище, пришлось соглашаться. Когда мы приехали туда, оказалось, что место очень болотистое, гроб клали буквально в воду. Проводить его пришли коллеги, друзья.
Не было среди них только жен и родных детей Леонида Ивановича.
Пожилая женщина с пенсии с трудом отложила денег на маленький памятник на могиле брата.
— Несколько лет назад я обратилась к депутатам с просьбой помочь установить надгробие, — говорит Валентина Ивановна. — Когда-то слава о моем брате гремела на весь мир, а теперь, спустя несколько десятков лет, он оказался в забвении. Власти пообещали разобраться, но ничего за это время не изменилось.
30 апреля 2011 года со дня той уникальной операции исполнится полвека. Сестра Леонида Рогозова очень надеется, что о ее брате вспомнят и помянут.
КНИЖНАЯ ПОЛКА
Врача-героя Владимир Войнович перенес с льдины на корабль
История о мужественном враче тронула не только Владимира Высоцкого. В 1990 году в тандеме с Григорием Гориным Владимир Войнович написал пьесу «Кот домашний средней пушистости». Писатель Рахлин собирается засесть за книгу. Сюжет он продумал заранее. Рахлин хочет рассказать о судовом докторе, который сам себе вырезал аппендицит.
Действие происходит посреди Тихого океана на исследовательском судне «Галактика». Не дожидаясь помощи, которая опаздывает из-за штормов и туманов, врач берет в помощники штурмана и успешно делает операцию.
«Ну что ж, коллега, — осмотрев шов, говорит прибывший, — операция проведена по всем правилам нашего древнего искусства, и мне остается вас только поздравить».
— Таких мужественных докторов сейчас не найдешь.
ЛЕГЕНДА
«В это никто не может поверить»
В Музее Арктики и Антарктики в Петербурге есть витрина, где выставили инструменты, которыми Леонид Рогозов сам сделал себе операцию. На первый взгляд, ничего особенного. Но про героический поступок хирурга экскурсанты слушают, раскрыв рты.
— Очень многие потом задерживаются, рассматривают фотографию, — рассказала «Комсомолке» заместитель директора по науке музея Мария Дукальская. — Настоящий пример мужественности. Вообще в такие экспедиции ездили удивительные люди: сильные, смелые.
Ходит байка, что после случая с Леонидом Рогозовым в Антарктиду брали только врачей с вырезанным аппендицитом.
— Скорее всего — это просто байка, ничего более. А у Рогозова так сложились обстоятельства, — говорит Дукальская. — Обычно между станциями ходили санно-гусеничные поезда, больных могли доставить до соседних зимовок. Никаких проблем не было. Даже если бы привезли к иностранцам, помощь бы непременно оказали.
ШКОЛА ВЫЖИВАНИЯ
Советский доктор не первый, но уникальный
Решиться прооперировать самого себя — очень серьезный шаг. Но в мире смогли сделать это десятки людей. Правда, в основном проводили ампутацию. Американцы даже составили свой рейтинг самых уникальных операций. Попал в шорт-лист и Леонид Рогозов.
На десятом месте 46-летняя Джерри Нильсен. Она смогла сама провести себе биопсию. Женщина находилась на Южном полюсе, так что с опытными врачами пришлось переписываться по почте. Они-то и рассказали, что делать и как. В результате жизнь Джерри удалось спасти.
Девятое место за Амандой Филдинг. В 27 лет она сделала себе трепанацию черепа. Использовала Аманда стоматологический бур. Она потеряла почти литр крови, но уже через несколько часов оправилась, съела на ужин стейк и даже засобиралась на вечеринку.
На седьмом месте доктор Эван О’Нейл Кейн. Он попытался удалить себе паховую грыжу. Операцию провел в возрасте семидесяти лет, в 1932 году. Ассистенты вспоминали, что он все время шутил, был весел и бодр.
На пятом месте Самсон Паркер. Он решился удалить сам себе пальцы, которые затянуло в трактор во время уборки кукурузы.
На четвертую ступень американцы поставили нашего Леонида Рогозова. История с операцией по удалению аппендицита вызвала бурю эмоций не только у медиков, но и у простых людей.
Самой необычной и сложной операцией исследователи listverse.com назвали кесарево сечение матери семерых детей Рамирес Перес. Женщина сама сделала разрез во время родов.
ТРАДИЦИИ
Дети Рогозова тоже стали врачами
Сын Владислав и дочь Елена решили пойти по стопам отца. Владислав работал в Чехии, но после с семьей перебрался в Англию. Сейчас он анестезиолог в Отделении анестезиологии учебного госпиталя в Шеффилде. Прекрасно говорит на трех языках: русском, чешском и английском. Владислав очень гордится отцом. Благодаря ему в далекой Великобритании тоже узнали подлинную историю хирурга Леонида Рогозова. В медицинском журнале опубликовали статью о советском докторе.
— Владислав приезжал несколько лет назад в Петербург, хотел найти могилу отца, но ему так и не удалось это сделать, — рассказал друг Леонида Рогозова, профессор, доктор наук Геннадий Гусаров. — В этом году он тоже собирается в гости в Россию.
Семья Гусаровых дружила с Рогозовыми. Жена Геннадия Владимировича до сих пор по Интернету переписывается с супругой Леонида Рогозова Марцелой.
— Они с дочкой тоже планируют посетить Петербург, — говорит Гусаров.
Геннадий Владимирович вспоминает, что Леонид был человеком очень спокойным. Какое-то время они работали вместе, подружились, но потом судьба их развела. Гусаров уехал в Антарктиду, в очередную экспедицию, а потом потерял связь с Рогозовым.
ДОСЬЕ «КП»
Леонид Иванович Рогозов родился 12 марта 1934 года.
Окончил Ленинградский педиатрический институт (лечебный факультет) в 1959 году.
В 1961 году провел сам себе операцию по удалению аппендицита.
Умер от осложнений после операции по поводу рака желудка в сентябре 2000 года.
Награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Отмечен знаками «Отличнику здравоохранения», «Почетному полярнику», а также Почетной грамотой ЦК ВЛКСМ.
Мария Дукальская рассказала «КП» о подвиге врача.Съемка — Тимур ХАНОВТимур ХАНОВ
Источник